Детский сад — это нечто простое и загадочное. Я сама туда в детстве не ходила: мама из-за болезней рано оставила службу, и мы со старшей сестрой и младшим братом воспитывались дома. Занятия с братом были моим первым педагогическим опытом. Это было очень интересно! Дочь и внучка посещали детский сад, но от этого он не перестал казаться мне загадочным и даже после того, как я вот уже более 10 лет наряду с научной работой в МГУ азартно и увлеченно сотрудничаю с детскими садами Москвы и других регионов России.
Началось все в Пущино в конце 80-х годов, а в 1995 г. меня пригласила к сотрудничеству Лидия Степановна Журавлева — заведующая логопедическим коррекционным детским садом №1901 Восточного административного округа г. Москвы. С 1999 по 2002 гг. мое научное руководство даже было утверждено приказом по Москомобразованию за подписью г-жи Л.П. Кезиной. Правда, денег мне при этом никто не платил и тем, что я в детском саду делаю, почему и зачем, никто из начальства ни разу не поинтересовался, хотя бедную Лидию Степановну замучили отчетами и финансовыми (?!) проверками до такой степени, что ей от одних только слов «городская экспериментальная площадка» до сих пор нехорошо становится.
Материалы, размещенные на этой странице, — для тех, кому почему-то покажется интересным, что и зачем делала столько лет в детском саду я, ведущий научный сотрудник МГУ, доктор биологических наук, а также и другие специалисты, чья профессиональная деятельность очень и очень далека от удивительной и загадочной жизни детского сада. Моим любимым детским садом навсегда остался московский детский сад №1901, где умные и добрые женщины с большим толком и вкусом занимались вместе со мной инновационной педагогической работой на окраине столицы России (микрорайон Южное Измайлово) на рубеже II и III тысячелетий.
«В вихре ежедневных конфликтов и кризисов, драматических стечений обстоятельств, в сутолоке политической борьбы поэт и художник, музыкант продолжают незаметный труд столетий, создавая мосты общих переживаний между народами, напоминая человеку об универсальном характере его чувств, желаний и горестей, напоминая ему о том, что силы единения глубже сил разъединения. Память об Эсхиле и Платоне сохранилась и поныне, а слава Афинского государства канула в вечность. Данте пережил гордыню Флоренции XIII в., а Гете безмятежно возвышается над всей германской политикой. И я уверен, что когда осядет пыль веков над нашими городами, о нас тоже будут вспоминать не за наши победы и поражения на поле битвы или в политике, а за то, что мы сделали для духовного развития человечества».
(Дж. Кеннеди)
«Я верю, что человечество рано или поздно встряхнется, освободится из-под власти техники, перестанет кичиться своим всемогуществом и обратится к действительно стоящим вещам — к миру человеческой любви, кротости, уважения, удовлетворенности своей судьбой, большому искусству и настоящей науке».
(Макс Борн).
«Человеку необходимо не только знать истину, но он должен быть еще в состоянии делать то, что является правильным, и желать делать это».
(И.Г. Песталоцци).